Женева, декабрь 1981 г., здание суда
Когда во второй половине дня заседание суда возобновляется, присутствующие, в большинстве своем армяне, частью прибывшие из Лионского района, занимают
свои места. В толпе можно увидеть старую крестьянку из Анатолии со старинным платком на голове. Она опирается на руку мужчины средних лет. Это, бабушка и отец обвиняемого - Мартироса Жамкочяна, 22-х лет, «национального героя» длл армян, собравшихся в зале, «убийцы» - для швейцарского прокурора и адвоката истца с турецкой стороны.
Обвинитель с турецкой стороны отсутствует: турки никогда не защищают свою точку зрения перед судами, где они тотчас же оказываются в меньшинстве. Это то место, куда армяне притягивают их регулярно, но куда не менее регулярно они избегают являться. Действительно, здесь каждый раз затрагиваются и подтверждаются исторические обстоятельства геноцида: вот почему турки и предпочитают отсутствовать.
Старая женщина в платье прошлого века падает в объятия своего внука - обвиняемого. Она с любовью смотрит на него, рыдает, шепчет нежные слова: «Аман яврум, аман яврум (по-турецки-сын мой, о сын мой...)».
...В то же время она молится, призывая в свидетели небо. Она с плачем произносит имя Христа: «Иисус Христос, Иисус Христос...» У бедной женщины совершенно потерянный вид: как ее внук может быть осужден как преступник! С другой стороны, она очень гордится им.
Франко-армянский адвокат Деведжян просит бабушку обвиняемого рассказать историю своей семьи. Старая женщина не знает ни одного европейского языка. Она не знает даже армянского. Она объясняется только на турецком языке. Швейцарский переводчик начинает переводить, но армянская публика тотчас же энергично оспаривает точность перевода. Тогда из публики выходит один армянин и добровольно превращается в переводчика гельветического правосудия.
У присутствующих в зале такое чувство, будто они видят юридический аппарат, функционирующий как хорошо отлаженный часовой механизм, но время, показываемое им, несколько чуждо эпохе, мотивировкам, международным перипетиям, наполнившим этот зал. Странным образом чужими, сегодня в Женеве оказались швейцарские судьи с отключенными и в то же время красноречивыми лицами: «Вы нарушили швейцарский
закон. Армянский вопрос нас совершенно не интересует. Мы женевцы, мы швейцарцы, мы нейтралы! Пусть они в другом месте сводят свои счеты!» Вот что написано на этих лицах, никогда не испытывающих волнения, бесстрастных даже тогда, когда бурлит весь зал. В этом большом интернациональном городе жизнь и ее проблемы, кажется, останавливаются на границах кантона...
- Во время резни,- рассказывает бабушка,- я находилась в Адане. Моего брата задушили на моих глазах, и без каких-либо религиозных обрядов. Мне было 10 лет, когда всю нашу семью депортировали. Они привязали веревками одного к другому 25 членов нашей семьи и сбросили их в реку Мурад.
Старая женщина взволнована. Она не может больше продолжать. Адвокат Деведжян вмешивается: «Я предлагаю прервать рассказ с тем, чтобы не мучать больше эту старую женщину. Я просто хочу задать ей один вопрос: рассказывала ли она обо всем этом Мартиросу?»
Комментариев нет:
Отправить комментарий