Его семья и друзья размышляют, как младший бойскаут города Визалии с отсутствием интереса в своих корнях, закончил свою жизнь как приверженец вооруженной борьбы и мученик армянской войны.
ВИЗАЛИЯ , Калифорния. — Здесь, в сельскохозяйственном городе, находящемся в долине Сан Хоакин, они всё еще дивятся тому изменению, которое Монте Мелконян претерпел : от местного скаута с наклонностью к языкам до международного террориста, став в конце своей жизни героем Армянской войны (Войны за Нагорный Карабах).
Бесспорно, он был необычным подростком : он побывал в конфликтной зоне Южной Кореи один в пятнадцатилетнем возрасте. И сейчас, его родители, учителя и священник качают головой в знак невероятности таких событий: американский армянин второго поколения, выросший не зная родного армянского языка и не имея приверженности к церкви, в последствии повернулся спиной к Оксфорду и присоединился к армянскому подполью – жизни, которая включила в себя четыре года во французской тюрьме и сделки с Ясиром Арафатом.
Его жизнь закончилась этим летом, когда тридцатипятилетний Мелконян, командовавший четырехтысячными силами партизан в Нагорном Карабахе, армянском анклаве, пытающимся отделиться от Азербайджана, стал первым американским гражданином, погибшим в этом ожесточенном этническом конфликте.
Толпа в сотню тысяч скорбящих и президент Армении провожали его тело, находящееся в окровавленной военной одежде, по всем улицам Еревана, столицы Армении. Мелконян был похоронен на кладбище военных, обращенным к горе Арарат, к той земле, которую восемьдесят лет ранее покинул его дед, избегая геноцида, осуществлявшегося турками.
Для многих армян по всему миру, Мелконян – павший герой: разгром азербайджанцев его руками прошлой зимой уже стал легендой. Одна из провинций в Нагорном Карабахе была переименована в «Монте», а американские армяне сравнивают его со Святым Варданом Мамиконяном, предводителем армян, который погиб в пятом веке, остановив своей смертью персов . В сообществах армян в Америке продаются футболки с Монте и многие отцы фотографируют своих сыновей на фоне большого портрета командира Монте .
Для ФБР, которые отслеживали его более десятилетия, Мелконян был просто коварным террористом, который руководил одной из самых жестоких подпольных организаций 1980-ых – основанной в Бейруте Армянской Секретной Армией Освобождения Армении .
«Возможно он был лишь солдатом удачи,» говорит Уильям О.Хитон, специальный агент в Лос-Анджелесе. «Некоторым людям просто нравится убивать других, не так ли?»
Для семьи и друзей, которых он оставил позади практически два десятилетия назад , Мелконян остается загадкой.
«Мы не говорили на армянскую тему дома открыто. Мы не вбивали информацию про устроенный турками геноцид в их головы,» рассказывает его ошеломленный отец , Чарльз Мелконян , ушедший на пенсию столяр. «Здесь даже не было старших людей, чтобы рассказывать истории такого плана… Изменение в Монте — своего рода необыкновенная случайность.»
На церковной службе в прошлом месяце, семья и друзья вспоминали Монте и просматривали съемку его государственных похорон в Армении. Его учитель истории, Линда Йост, едва ли могла спокойно слушать или смотреть. Она пыталась воскресить в памяти ученика, который к 16 годам, бегло говорил на Японском и Итальянском – двух из девяти языков, освоенных им в дальнейшем – и поглощал творения Локка, Декарта и Гоббса.
«Он был просто самым замечательным учеником, которого я учила» , говорила Йост, преподававшая в Школе Уитни на протяжении 21 года. «По моему телу пробегают мурашки, когда я думаю, что он мог сделать.»
Сейчас, она и другие люди ищут в воспоминаниях об образе тинейджера , который был капитаном команды на викторинах , клубок происхождения Димитрия Георгиу и Аво – его военных псевдонимов, взятых в дальнейшей жизни. Они размышляют, где и когда зажегся этот огонь, который от многообещающего геолога в 1970-ых превратил его в истребляющего турецких дипломатов в 1980-ых и в Армянского национального героя в 1990-ых?
«Это одна из самых длительных мистерий моего опыта здесь,» сказал Вартан Гаспарян, глава местного армянского прихода. «Как это светлое дитя, такое американское по своей сути, не только остановило часы ассимиляции, но и повернуло его в обратную сторону таким яростным образом… Мы явились свидетелями изумительного изменения.»
Задолго до его похорон, до того , как он стал «террористом» для одних и бойцом свободы для других, Мелконян проживал в долине Сан Хоакин. Он был полностью олицетворением ребенка из рассказа Уильяма Сарояна, в котором мальчик преследовал кроликов сквозь виноградники и задев, сшиб внутренние трубы ирригационных каналов. Так и он задел живые струны своего происхождения, стал тем, кем мы его сегодня знаем.
Он был питчером в младшей лиге, первым президентом студенческого органа, произносил речь на выпускном восьмого класса - его голова тогда едва была видна из-за подиума.
Забел Мелконян, его мать, говорит, что её сын был серой вороной, который привносил мир в «воюющие группы» по соседству: «У нас была соседка и её два сына никогда не ладили и раз в неделю она звала меня и говорила «Позовите сюда Монте». Каким-то образом он всегда справлялся с тем, чтобы отвлечь их внимание и разрешить конфликты.»
Его отец, Чарльз, успешно владел своей студией-лавкой и принадлежал к Клубам Лосей и Львов. Его мать преподавала в начальной школе.
Они провели слишком много лет преодолевая глубокие предубеждения здесь против армян, чтобы обременить четырех детей армянской культурой, языком и историей Геноцида 1915 , в котором, по историческому факту, было уничтожено более полутора миллионов людей.
Когда мой отец приехал в эту страну в 1913, он не желал иметь более ничего со своей прежней родиной,» говорит Чарльз Мелконян. «Он чувствовал, что лучше оставить всё прежнее позади, таким образом и мы поступали с нашими детьми.»
Старший Мелконян пытался найти следы воинственности его младшего сына в одном событии. И он свёл поиски к пятнадцатимесячной заокеанской поездке семьей, которая началась в 1970.
Они начали своё путешествие в Европе, проехав по территории 41 страны на трёх континентах в микроавтобусе Фольксваген.
В Испании, учительница спросила двенадцатилетнего Монте насчет его этнического происхождения и он с уверенностью ответил : «Конечно американец». Она попросила уточнить этот вопрос у его родителей и в тот вечер, впервые, родители сказали ему, что он является Армянином, происходящим от древнего народа, народа , первым сформировавшим христианскую нацию.
Месяцем позже, мальчик посетил дом дедушки по материнской линии в Турции. Его отец сказал, что в этом городе, построенном армянами, остался только один армянин. Турецкие жители говорили что не знают по каким причинам армяне покинули эти места. Тогда же мальчик заметил, что крест на одной из дверей в дом был практически стерт .
«Монте сказал мне, что он больше не чувствовал себя прежним после того посещения,» говорит его вдова, тридцатилетняя Седа, закончившая отделение литературы Ереванского университета в Армении. «Он видел те места и земли, которые были нами потеряны.»
Его учителя и родители, чувствуя, что он заметно подустал за второй год обучения, организовали ему возможность годового обучения в Японии. По окончанию года он настоял на продолжении путешествие по Азии. Он побывал в Южной Корее, прожив там с монахами, и поехал во Вьетнам,чтобы бегло взглянуть на войну, блуждая в пятнадцатилетнем возрасте в раскаленной войной стране с рюкзаком за спиной и 35-миллиметровой камерой.
«Он поехал в эти места без нашего ведома,» рассказывает его мать, глядя на его выпускную фотографию. «Вы можете представить этого мальчика с изогнутой улыбкой во Вьетнаме?»
Монте вернулся домой, сделав успехи в японском языке и в каратэ. По словам семьи, именно тогда он начал казаться человеком в поиске себя. В Университете Беркели он закончил два с половиной года с двойной специализацией по археологии и истории Древней Азии, получил все отличные оценки, несмотря на частые отъезды, например, для того чтобы насладиться карнавалом в Рио-де –Жанейро или добывать ценные камни в горах Камбоджи, занимался огранкой этих камней в Таиланде и продавал их своим друзьям, чтобы оплатить свою учебу.
Весной его начального года образования произошел интересный случай, давший ростки его будущему образу и характеру – университет, поддавшись давлению турецкого правительства , запретил выставку по теме геноцида, которую Мелконян и его товарищи хотели провести в библиотеке.
Турция на протяжении долгого времени заявляет, что оценки Геноцида Армян историками США и Европы проистекают из антитурецкой предвзятости. По словам турецких официальных кругов , если армяне умирали в больших количествах, «то это лишь только результаты войны и голода».
«Это было началом политизации Монте», говорит Дэвид Очинеро, его двоюродный брат и сожитель в университете. «Мы подняли такую шумиху, что им пришлось вернуть выставку, а директор библиотеки был уволен».
Его родители не знали, что он уже выбрал свой путь. Накануне его отбытия в Лондон, по предлогу того, чтобы получить программу стипендиата в Оксфорде, он бросил фразу, которая показалась слишком непонятной на то время для его отца: « Я уже имею достаточно образования для того, что я собираюсь делать.»
Он так и не появился в Оксфорде. На самом деле, он добрался из Лондона в Иран, где стал преподавать английский язык в Армянской школе. Это был 1978 год, дни затухающего режима шаха, и Мелконян замечал как войска выпускают из вертолетов град пуль по массовым демонстрациям. Он сказал своему брату, что никогда не видел толпы трупов, наваленных в кучи на улицах, не зная, что это повторится и на следующий день . Жизнь здесь была лишь дешевой вещью.
Он переехал в Бейрут, чтобы помочь защитить армянские районы от атак партии правого крыла, Христианских Фалангистов. Группа, контролирующая данные районы – партия правого толка Дашнакцутюн – тепло встретила «серьезного американца». Ему дали винтовку и защитный пост. Его брат, Маркар, и Очинеро, вдохновленные его примером и надеявшиеся выучить армянский язык – вскоре присоединились к нему.
Безумство Бейрута сразу же показало себя и окунуло в себя братьев. Согласно их словам, все они были охранниками, пока другие армяне связывали нити проводов от динамита и протягивали его к холмам по направлению к фалангистам.
«Мы жили как в семье,»- говорит Маркар Мелконян, тридцатисемилетний кандидат в доктора наук по философии в Массачусетском Университете. «Ты знаешь женщину, которая приносит кофе в середине ночи, тебе, на охранном посту. Ты не желаешь видеть как ей причинят боль. Поэтому ты становишься частью и делаешь своё дело.»
За следующие 18 месяцев Мелконян усвоил еще шесть языков и увидел, как армянский квартал опустошается и страдает от исхода людей и бизнеса в Южную Калифорнию. Разорвав связи с партией дашнаков, он попал под влияние экономиста марксистского толка, Алека Енигмошяна, потомка заметной армянской семьи из Бейрута, который предпринимал сильные меры для защиты армянского населения.
Мелконян начал встречаться с членами АСАЛА, марксистской группы, основанной четырьмя годами ранее армянином из Ирака, который участвовал в боях ООП (Организация освобождения Палестины). Боясь возмездия его прежних товарищей, Мелконян проводил ночи с автоматом и гранатами наготове. В одно утро, друг одного из друзей тайно вывез братьев Мелконяна и их кузина из армянского квартала во влажную конспиративную квартиру в Западном Бейруте.
Это была штаб-квартира марксистов. Наставник Монте, Еникмошян, уже был завербован этой группой.
«Монте одолевали некоторые сомнения по поводу таких левых групп», говорит его брат. «Но он так рьяно желал помочь армянам и чувствовал, что что-либо нужно делать без замедления».
Монте связал себя с группой, которая поддерживала насилие в качестве инструмента распространения факта геноцида и наказания Турции за оккупацию армянской Родины. Его брат, верящий что Палестина – ключ к стабильности в регионе, уехал, чтобы на время примкнуть к бойцам из ООП, Очинеро же вернулся обратно во Фресно.
Мелконян оставался в подполье Бейрута еще три года, став вторым в командовании жестокой марксистской группировки. Казалось, что она была везде – группа взяла ответственность за более чем 40 взрывов и убийств турецких дипломатов по всему миру, включая миссию суицида в Анкаре в 1982 году, которая унесла жизни 10 людей и ранило более 70.
ФБР, занимавшаяся расследованием взрывов в Лос-Анджелесе членами АСАЛА, имело подозрение, что Мелконян держит информированной свою семью о роли и действиях группы и себя. Но его отец сказал, что они находились в неведении. Он также сообщил, что на самом деле, если бы не загадочный звонок, они могли бы и не узнать, что их сын посажен в тюрьму во Франции за фальсифицированный греческий паспорт.
«Это было очень странно,» рассказывает Чарльз. «Незнакомый голос сообщил: Димитриу Георгиу освобожден из тюрьмы. Я ответил: Какого черта вы называет мне это имя, кем является Димитриу Георгиу?»
«Он ответил : «Это ваш сын. Я сказал: Но я не знал что он в тюрьме!»
Родители Монте поехали в Бейрут в 1982, надеясь поговорить с сыном и призвать его к здравому смыслу. Они были отправлены на верхний этаж отделения ООП, где прятались лидеры армянских группировок. Родители оставались там на протяжении недели, достаточно, чтобы прийти к выводу, что Монте в своих убеждениях чрезвычайно глубок. Более того, они узнали о том, что Арафат дважды вмешивался в спасение Мелконяна от ливийцев, принимавших его за шпиона.
«Я все продолжал спрашивать его: «Почему ты делаешь эти сумасшедшие вещи?, а он лишь улыбался в ответ.» — вспоминает Чарльз Мелконян. «Он сказал: «Отец, этому движению сто лет. Если армяне твоего поколения начали это пятьдесят лет назад, то наше поколение должно быть сейчас на пятьдесят лет впереди.» Я сказал : «У нас еле получалось есть и жить! О каком же движении ты говоришь?»
В своих письмах, Мелконян ратовал за более политизированную организацию, которая ограничит своё насилие в отношении турецких дипломатов. Акоп Акопян, иракский армянин, основатель группы, выступал в защиту суицидов и подобных миссий, которые также забирают невинные жизни, как путь добиться большей публичности.
Последний раскол наступил тогда, когда два сторонника Монте убили двух людей, поддерживающих Акопяна. Акопян улетел в Сирию и похитил двух близких товарищей Мелконяна, продержав их тридцать дней, снимая издевательства и экзекуции над ними. Седа, жена Монте, свидетельствует, что видела эту видеозапись.
Мелконян покинул Ливан и уехал во Францию, где снова в подпольной среде основал менее связанную с насилием Армянскую Марксистскую группу. Казалось, что в конце восьмидесятых он стал превращаться в политического активиста; именно тогда французская полиция, разыскивая его дом, нашла два устройства для взрыва и карту, на которой был показан путь поездки турецкого дипломата.
Обвиненный в преступном заговоре, Мелконян провел четыре года во французской тюрьме-годы, за которые его мать наконец-то начала нормально спать. «Как бы это курьезно не звучало,» говорит она, «но по крайней мере я знаю где он находится».
В нескольких тюремных сочинениях, Монте обозначил провалы АСАЛА и призывал армянских бойцов к присоединению к курдским и турецким повстанцам для того, чтобы установить силы партизан в Западной Армении (Восточной Турции).
«Ручки это ручки , пистолеты это пистолеты»-писал Монте. «Сейчас мы нуждаемся больше в пистолетах, нежели в ручках».
Это могло бы занять десятилетия, но он настаивал, что мы должны преуспеть в том, чтобы вырвать из лап Турции Армянскую землю и присоединить её к Советской Армении.
Коллапс СССР и появление независимой Армении поменяло всё. Но и Мелконяну была дарована возможность действий после выхода из тюрьмы в 1990. В Нагорном Карабахе армяне пытались стать независимыми от воли Азербайджана, на той земле , которая принадлежала армянам тысячи лет.
Армяне в Карабахе полностью доверились тому самому «Американцу», при помощи которого плохо организованные разнородные группы превратились в воюющую крепкую силу. Он запретил распитие алкоголя, табака и убийство мирных граждан; наложил своего рода налог на армянскую мафию в виде оружия и пуль. Как говорят, за 11 дней наступления его войска захватили 1500 квадратных километров и прогнал азербайджанские группы с расстояния ракетного выстрела от Республики Армения.
«Мы можем поблагодарить Аво за нашу победную войну» — говорит полномочный офицер Грайр Григорян в своем интервью The Times . «Он изменил нашу армию от склоки Рэмбо до дисциплинированных, храбрых и бесстрашных отрядов».
У армян есть поговорка, что судьба каждого человека вырезана, проложена линиями морщин на его лбу. Монте вечно настаивал на постоянном нахождении на линии фронта, что приближало его смерть, которая героически его застала в прошлом июне. Когда выстрел азербайджанской пушки окончательно раздробил стену, кусок снаряда попал прямо в его голову.
В его доме в Визалии, после трех месяцев после похорон, массовых поминаний и заупокойных месс, его родители просматривают записи с войны, на которых присутствует Монте.
Одна из кассет – яркий призыв к армянам зарубежья помочь поставками оружия и деньгами, и он говорит там как профессор, которым он должен был стать по мнению его родителей. Они превратили свое пристанище в храм, заполненный его фотографиями и окровавленным военным жилетом.
«Мой сын выбрал путь не сидеть на месте,» со слезами гордости говорит Чарльз Мелконян . «Когда ты находишься на линии войны так долго, рано или поздно пуля с твоим именем настигнет тебя.»
Его мать все еще преследует образ сына , убивающего людей. «В Бельгии был убит ребенок турецкого дипломата. Мы не спрашивали его. Может быть мы наивные. Но мы никогда не спрашивали его, так как знали, что Монте не ответит на наши вопросы.»
Комментариев нет:
Отправить комментарий