Женева, пятница, 18 декабря 1981 года,
9ч. 15 мни.
Слушание дела начинается с показаний свидетелей защиты. Первый свидетель - мадам Софи Шмидт.
- Я родилась в Стамбуле,- заявляет она.- Pебенком, в возрасте 8 лет, я видела много беженцев, которые приходили в наш дом. Они бежали из армянских провинций, в которых началась резня. Маленькой девочкой я слышала рассказы о семьях, которые стали жертвами резни. Уцелевшие от нее теряли рассудок. Меня пощадили, потому что, к счастью, на мне женился швейцарец, который хотел тем самым спасти хоть одну молодую девушку-армянку. Мать моей кузины бросили в колодец, облили бензином и подожгли.
-Я горда тем, что являюсь армянкой. Целый народ был вырезан. У нас было незапятнанное имя. Сегодня мне жаль, что мы оказались в таком положении.
Она поворачивается к обвиняемому и, призывая в свидетели судей, говорит: «Посмотрите! У него вид не убийцы! Я уповаю на суд Божий».
Адвокат Деведжян: «Пастор Елваджян участвовал в строительстве монумента жертвам геноцида в Марселе. Я бы хотел, чтобы он рассказал о трудностях, которые он встретил в этом деле».
Пастор Елваджян: «Турецкий посол был возмущен и приложил все свои силы, чтобы помешать возведению этого памятника в ограде армянской церкви»!
Министр г-н Комити привел мне слова министра иностранных дел того времени: «Я не хочу иметь из-за армян неприятностей».
Затем пастор Елваджян говорит о глубоком разочаровании многих армян, когда строительство монумента было запрещено, и чувстве удовлетворения, когда оно, наконец, было разрешено. «Это единственный в мире памятник, на котором написано о геноциде армян, осуществленном турецким правительством в 1915 году. У Талаата-паши тоже есть свой памятник, и до тех пор, пока он будет существовать, будет стоять и наш монумент. С этим вы не сумеете покончить: везде - и в Швейцарии, и во Франции - будут взрываться бомбы. Это говорю вам я, пастор. У меня нет ненависти к туркам, но я бы не хотел быть на месте тех, кто станет защищать турок в день высшего суда».
Он продолжает, красный от гнева: «Моего отца обезглавили, моей матери, которая была так красива, вымазывали краской лицо, чтобы ее не изнасиловали. История будет продолжаться, нынешнее поколение нас не слушает! »
И угрожающим жестом пастор добавляет: «Когда нет решения со стороны мудрых, его находят сумасшедшие. Мартирос Жамкочян и есть один из сошедших на свой манер с ума, таких, как он, тысячи. Мы не говорим об отмщении, мы требуем справедливости: эти убийцы совершили гнусное преступление, пусть они признают это. Наше дело справедливое. Без всякой ненависти против турок я молюсь за жертву и его семью...»
Генеральный прокурор прерывает его с горечью: «О, легко убивать, а потам молиться...»
Пастор приходит в ярость и с пеной у рта кричит: «Замолчите, вы! Я запрещаю вам так говорить, слышите! Я молюсь зa них, и я молюсь также и за наших мертвых!»
Адвокат Мартироса заставляет его замолчать, и пастор Елваджян уходит, с сожалением уступая место пастору Карнузяну.
Адвокат Деведжян: «Пастор Карнузян является пастором города Гостаада. Мажете вы нам сказать, как ваши соотечественники воспринимают непризнание армянского геноцида?»
Переводчик переводит вопрос, заданный пастору, на армянский язык с тем, чтобы понял обвиняемый. Пастор отвечает: «Я -швейцарский гражданин и уже 30 лет как пастор; два раза в неделю я сталкиваюсь с этим вопросом. Его задают мне и армяне, постоянно проживающие в Швейцарии, и те, кто прибыл в страну недавно: беженцы, приходящие ко мне за помощью, за советом. Когда я у них спрашиваю, почему они покидают свою страну, т.е. Турцию, Ливан, Иран и т.д., они отвечают, что там, где они живут, нет никакой гарантии безопасности ни их имущества, ни жизни, ни будущего. Чтобы понять это состояние, нужно вернуться немного назад: с 1948 г. на Ближнем Востоке все пошло вверх дном. В создавшейся в Ливане, Иране и других государствах тяжелой ситуации наши молодые люди хорошо понимают, что у них нет будущего, так как они не имеют сваей страны, куда бы могли уехать. Тогда они при бегают к насилию. У армян нет чувства ненависти к туркам. Но единственное место, где они могли бы поселиться, это их собственная страна, захваченная турками».
Генеральный прокурор: «И русскими тоже».
Пастор Карнузян: «Я говорю об армянских территориях, захваченных турками».
Адвокат Деведжян: «В Советской Армении они живут, по крайней мере, на 1/10 исторической территории: там есть страна, которая живет, несмотря ни на что...»
Пастор продолжает давать показания: «Турецкоe правительство до сих пар отрицает факт геноцида. Это травмирует всех армян. Речь не идет ни о древней истории, ни о политике, ни о пропаганде. Это история сегодняшнего и завтрашнего дня. Каждый армянин глубоко проникнут воем этим. Он готов простить. Христос прощал. Но при условии, что виновник раскается. Ответственность за последствия падет на турецкое правительство. В течение веков мы жили вместе, мы снова готовы жить бок о бок с ними, потому что, помимо всего прочего, мы - соседи.
Мы готовы к дискуссии, но не собираемся отказываться от своих прав, от наших земель. Это будет продолжаться пять-десять-двадцать лет, но мы не откажемся. Борьба будет продолжаться до тех пор, пока мы не обретем страну, независимую и свободную, как Швейцария. Это турки вынуждают молодых людей, действующих в настоящее время, прибегать таким средствам борьбы, а также великие державы, которые изменили армянскому народу. Если армяне не привлекут к себе внимания сами, то кто же будет говорить вместо них? Никто. Именно замалчивание заставляет наших молодых людей прибегать к подобным мерам. Я глубоко сожалею, что они делают это, но повторяю, что вынуждают их к насилию своим молчанием правительство Турции и другие правительства, даже русские.
Армянское дело - это не просто исторический вопрос, это очень актуальная проблема. Настанет день, когда она будет поставлена».
Дело бойца АСАЛА Мартироса Жамкочяна [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9][10] [11] [12] [13]
Из книги Жан-Пьера Ришардо "Армяне, чего бы это ни стоило"
Комментариев нет:
Отправить комментарий